Действительно ли Украина irredenta? 119 лет прошло с тех пор, когда Юлиан Бачинский написал свою знаменитую брошюру - "Україна уярмлена". Тогда он обосновал идею создания самостоятельного Украинского государства, впервые заговорив об этом на западноукраинских землях. Сейчас же речь идет об обратном эффекте иредентизма (то есть стремления определенной общественной группы воссоединиться с соседним государством), конечно, не в интересах Украины. К каким последствиям может привести аннексия Крыма Россией - трудно прогнозировать, ведь, ломая международные договоренности, Россия может спровоцировать новый всплеск сепаратистских движений по всему миру. Только в самой Европе, по обобщенным оценкам, их больше тридцати, а по данным Ассамблеи европейских регионов - вообще больше семидесяти. О сепаратизме в Украине, новых смыслах для Галичины в контексте постмайданья, а также то, чего ныне не хватает Европе, изданию "День"  рассказал украинский культуролог, политолог, главный редактор и основатель Независимого культурологического журнала "Ї" - Тарас Возняк. 

- Аннексией Крыма Россия ломает все устоявшиеся правила игры на международной арене. И программное pacta sunt servanda (договоров нужно придерживаться) нивелируется, ведь Россия является одним из гарантов безопасности Украины. К каким последствиям в мировом контексте это может привести? 

- Очевидно, что Путин боится повторения Евромайдана в самой России, и хочет остаться в истории как большой "собиратель земель". Его шаги являются заявкой намного более высокого уровня. Это нужно осмыслить и делать выводы. Он, несомненно, перевернул всю систему миропорядка, которая была создана после Второй мировой войны, когда сформировалось определенное виденье мира и определенные правила взаимоотношений между субъектами международного права. Когда дошло, наконец, до осознания, что насильственный раздел границ - недопустим. Теперь Путин идет путем Гитлера - путем реваншизма, территориальных аннексий, ползучих оккупаций во всех возможных формах. В мире, который изменяется, он решил позиционировать Россию как одно из сверхгосударств - как когда-то СССР. 

Мы видим, что центры миропорядка смещаются. Почти три-четыре века центр мира был в Атлантике - между Европой и Соединенными Штатами Америки. Ныне этот центр переместился в Тихий океан. Он находится где-то между Восточным побережьем США, Австралией, Сингапуром, Китаем, Тайванем, Южной Кореей и Японией. Там создается не только большая часть мирового ВВП, но и научно-технических инноваций. Соответственно Европейский проект, который мы называем ЕС, и Россия оказываются на периферии. Этой аннексией Крыма Путин не столько получит территорию, которая ему нужна, сколько делает заявку на то, что Россия, как и Китай, возвращается в список великих стран. Точнее - хочет вернуться. И здесь, кстати, есть два варианта - или Россия "возвращается" на орбиту сверхгосударств сама, что невозможно, или же, скажем, с Китаем - что возможно. Однако тогда она будет "младшим братом" Великого Китая. Есть еще вариант - усилить Россию на время, вбросив в пасть русского медведя Украину, Беларусь, Казахстан - то есть восстановить в каких-то формах СССР. И это может быть выгодно не только Путину, но и всем врагам Великого Китая... В таком контексте я бы рассматривал нынешнюю аннексию Крыма. Аннексию, которая не является импровизацией, а глубоко просчитанной стратегией. Я не думаю, что операция по Крыму готовилась за несколько дней, потому что где-то там выгнали какого-то недопрезидента и вора. Такие операции в таком военном и прикладном смысле готовятся, по меньшей мере, год, а в политическом смысле - много лет. 

- Запад Украины - Галичину и Закарпатье - всегда считали "колыбелью" сепаратизма. Парадоксально, но этот сепаратизм проявился именно на востоке. О чем это может свидетельствовать? 

- Вор, когда украл шапку, кричит: "Лови вора!" Называть сепаратистами всех других - это первое правило сепаратистов. Что касается галицкого сепаратизма - то это еще один из элементов очень растянутого во времени плана Владимира Владимировича Путина. Он и на Закарпатье лелеял это, как мог, и в Галичине пробовал подбрасывать эту идею. Кому-то это нравилось, кому-то - нет. Галичане любят поэстетствовать в уютных кафе и представлять из себя больших галицких сепаратистов, но это не больше чем кабинетная игра. В Галичине сепаратизм не сработал и сработать, в принципе, не мог. Ушки ФСБ за этим всем торчали, и это было абсолютно очевидно. 

Что касается сепаратизма крымского, здесь все намного серьезнее и готовилось очень долго. Начиная с того, что Украина абсолютно проиграла России информационную войну. Но не теперь или месяц назад, а лет 20 назад. Украина как государство сдала России 80% информационного пространства в Крыму и на востоке Украины. Наконец, как и по всей стране. За 20 лет выросли люди, натренированные абсолютно геббельсовской ложью современной России и их новейшего царя. Это, в значительной мере, правда. Но вопрос - крымчане ли так, подпрыгивая, бегут в Россию? Подпрыгивают стада дружинников, эта "условная" армия Крыма. Но это лишь небольшие группки. Большинство населения Крыма сейчас просто запугано. Крымчане панически боятся за своих детей и будущее. И правы. С разных точек зрения. 

- Как считаете, до сих пор ли актуален миф независимой Галичины? 

- У каждой страны есть разные регионы. Скажем, Италия с ее историческим разнообразием. Когда на украинский язык переводят итальянских писателей, это все выглядит одинаково. Но триестинский диалект Эторе Шмиттца (Итало Звево) или римский Альберто Моравиа, неаполитанский Эдуардо де Филиппо, или, скажем, сицилийский Леонардо Шаша - абсолютно другой. Эти регионы очень сильно отличаются - и в ментальном, и в языковом смысле. Украинский язык более унифицирован, чем итальянский. Так же в Германии, где Бавария и Нижняя Саксония отличаются между собой больше, чем регионы Украины. И это нормально. Но от этого не возникает нижнесаксонский сепаратизм в Германии или сицилийский сепаратизм в Италии. Хотя группки "эстетов", конечно, есть. Разнообразие не обязательно должно приводить к политическим последствиям. Разнообразие регионов - это только наше богатство. И мы должны им пользоваться. Другое дело, что политическую конструкцию создают не только регионы, но и разнообразные религиозные и этнические группы населения, которые соглашаются разделить общую судьбу. Наша общая судьба - украинская политическая нация. И крымские татары согласны ее с нами разделить. Но их лишают этой судьбы, "выдают замуж насильственно". Миф Галичины, как и миф Закарпатья или Буковины, как культурологический фактор, - вполне возможны, на нем можно делать туризм, бизнес, играть. Но он будет абсолютно вредным, если будет получать политические формы. А именно так произошло в Крыму. 

- По вашему мнению, какие новые вызовы для Галичины возникли после Майдана? 

- Самый большой вызов для Галичины - это формирование новой власти, которая должна быть действительно новой. Это значит, что те же политические деятели, которые постоянно топчутся в нашем регионе, и пользы от этого их "топтания" никакой, не должны были бы занять те же должности, что всегда. Мало того - на Майдане даже говорилось о том, что будут "прислушиваться к Майдану". Однако что мы видим? Из Киева нам опять по какой-то партийной разнарядке или "терками" "сбрасывают" глав госадминистраций, абсолютно не принимая во внимание изменение политического и общественного контекста после Майдана, абсолютно не консультируясь с людьми. Кто-то "там сверху" определил, в соответствии с политическими преференциями, что Галичина должна отойти ВО "Свобода" - и точка. "Почему?" - спрашивают люди. Мы же видели, как три года ВО "Свобода" правила в нашем крае. Результаты - не лучшие. Дошло до постановочных фарсов, когда сброшенные в регион "парашютисты" устраивают псевдоосвящение себя любимых на импровизированных майданах, как это организовала пани Ирина Сех (ВО "Свобода") во Львове. После чистого и честного Майдана все это выглядит просто низко. Тем более - во время, когда страну рвут на куски. И еще неизвестно, не докатится ли фронт к тому же Львову - так как в современной войне он везде, не только на Перекопе. Возможны теракты, провокации, саботажи. И что будет делать учительница начальной школы со всем этим? Расставит запятые в предложениях? Как еще одна "деятельница", которая подорвала страну, - об этом как-то все забыли. Россия и так двигала бы на Крым и Украину. Но каким дураком (или провокатором) нужно быть, чтобы в первые часы существования новой власти браться за этот отвратительный закон о языках? Нельзя было через месяц? Провокация? Дурь? Кто за это ответит? Все это безответственно и несерьезно. Если не преступно. Результат перед нами - Крым оккупирован. Надолго, если не навсегда. Это о качестве наших "политиков". Но также и об избирателях - о нас с вами - мы их выбрали. Одни - "вадиков", другие - "орлиц". А расплачиваться за них будем все мы. Может, и правильно - видели глаза, что покупали. 

- О чем, по вашему мнению, свидетельствует то, что украинцы - первые, кто пролил кровь за такое формальное объединение, как ЕС (говорим о первых неделях Майдана, когда речь шла о сохранении проевропейского курса)? 

- То, что ныне произошло в Украине, - революция идеалистов. И Европе в последнее время именно этого и не хватает. Европа будет такой, какой мы ее сделаем. Мне кажется, что сейчас одной из основных проблем Европейского Союза как проекта является недостаток идеализма и дикая бюрократизация. Вплоть до уродливых форм - когда любое решение невозможно принять эффективно и быстро. Скажем, решение относительно Украины и агрессии России. США решения принимают быстро и решительно, а ЕС начинает жевать кашу, начинаются комиссии, затягивание. Европа эти моменты еще должна была бы наверстать. И, в принципе, Украина показала, как можно решать вопрос, исходя не из ростовщической расчетливости, а с надеждой и верой в будущее. То, что Майдан проходил под звездчатым знаменем, - очень большой символ. Это идеальная цель, точка на горизонте, к которой еще идти и идти. И в этом нет ничего плохого. Как говорили неокантианцы, главное - точка на горизонте, чтобы мы знали, в каком направлении двигаться. Это - путь к идеальной Европе в нашем понимании. Если мы будем принимать участие в европейском проекте, он также изменится.